Сорванная «Башня»

Солнечные лучи играли в кронах сосен, ласкали траву на склонах и зажигали яркие точки на трубе. Особенно ярко они горели, когда Толик играл им на трубе со своего любимого уступа горы. Мальчик радовался им. А так же беззаботному лету. Здесь его душа отдыхала.

Мальчик бывает здесь не часто. Хоть время его и подождет, но отвыкать от своего мира нельзя. Да и прочие житейские необходимости никто не отменял. Мир – дикий и там нет ни холодильника, ни уютной кровати. Цивилизация дает так много благ, что ни один человек по доброй воле от них не откажется. А забрать их с собой нельзя. Только трубу удается взять мальчику туда. Может, этот мир любит музыку?

Сегодня с утра дома был дождь. Весна наступала неохотно. Было холодно и мокро. Поиграть на компьютере мальчику не светило, потому он решил отвести душу, поиграть на трубе и погреться в отрытом недавно им мире.

Мир открылся ему случайно. Он забавлялся конструированием миров с помощью встроенной в одну игрушку редактора карт. Произошел странный сбой и между четырьмя деталями мира возник прямоугольник, в котором, как на экране телевизора, стал виден настоящий мир. Мир был летний и... такой манящий, особенно в нынешнюю дождливую осень.

Позже такого глюка с картой не повторялось. Но мальчик запомнил, что квадрат, в котором был другой мир, возник между одним зданием, изгибом реки, пустырем и оврагом. Было это все поблизости – там, где он жил. После длительных брождений он нашел, где находится центр квадрата. Он был в заброшенном и полуразвалившемся здании. Один пролет двери в подвале здания и оказался таким порталом в другой мир.

В другой мир тянуло не только от плохой погоды, но и от воспитателя с хамоватыми замашками, который вечно ходил в дешевой дерматиновой куртке, пьянел от бутылки пива и любил горланить по сотовому. Толик его игнорировал, но от этого мир в интернате не становился радостнее.

Еще были проблемы с трубой. Это довольно громкий инструмент. Мальчик пытался играть на трубе “вполголоса”. Но так хорошо звучат только грустные мелодии. А хотелось иногда играть мелодии, похожие на сигнал к атаке, зовущие на подвиг и героические свершения. На уроках музыки же постоянно заставляли играть всякие гаммы. Это тоже полезно, но хотелось отвести душу. И случай подарил ему этот мир.

Пробираясь как-то к порталу, Толик услышал девичьи голоса. Говорили две девчонки.

– Интересное тут место, – говорил один голос. – Такое хорошее здание, а разрушено.

– Наверное, не рентабельно его восстанавливать, – отвечал другой голос. – Легче снести и построить заново.

– Тебе бы на симпозиумах с такой лексикой выступать, – ответил первый голос видимо из вредности.

– Так я бы и не отказалась на симпозиумах выступить. Только меня никто не приглашает.

Толик обошел куст, закрывающий обзор, и издалека посмотрел на говоривших. Девушки выглядели старше Толика, лет 13-14-ти. Одна, обладательница вредного голоса, одета была простовато: в брюки и джинсовую куртку. Вторая же действительно была одета так, как будто собралась на те самые симпозиумы, на которые ее не приглашали – в стиле продвинутой молодежи. У нее на носу были очки с круглыми линзами.

Подружки выглядели вполне миролюбиво, потому Толик пошел в их сторону без особого опасения.

– Вот и местный абориген появился, – сказала девушка – представитель продвинутой молодежи.

– Не умеешь ты обращаться с аборигенами, – ответила ей другая. – Сейчас спугнешь.

Толик сказал:

– Здравствуйте. Я – не абориген. Я тут гуляю.

– А мы тут тоже гуляем, – сказала девушка, которую не пригласили на симпозиум.

– Меня зовут – Оля, – просто представилась другая.

– А меня – Света, – решила поддержать этикет другая.

– А меня – Толик, – представился мальчик.

В тот день мальчик не пошел в свой мир, а согласился составить компанию девушкам в их прогулке по пустырям. На этих пустырях он в одиночестве бродил много, и потому чувствовал себя экскурсоводом. Он показал девушкам сосновый лес, хороший пляж на заливе, где растет черника и малина, черный камень, который лежит на открытом месте и в солнечную погоду нагревается, а потом, вечером, на нем здорово лежать и впитывать накопленное камнем тепло...

Девушки же в основном болтали между собой, но изредка приглашали его в разговор, чтобы выяснить очередные противоречия в мировоззрениях.

Расстались они друзьями.

В выходные Толик решил преподнести сюрприз девушкам и показать портал в другой мир. Они договорились раньше о встрече в этих безлюдных местах. Обладать целым миром в одиночку – здорово, но немного наскучило. Здорово привести туда друзей.

Встретившись, он сказал, что покажет им один фокус.

– Фокус с трубой? – немедленно сострила Света.

– Фокус со старым зданием, – поддержал шутку Толик.

Когда они подошли к зданию, он провел их подвальное помещение.

– Вот, пройдите через эту дверь.

– Но двери же нет, – сказала Света.

Оля решила не выяснять, есть или нет дверь, и прошла дверной проем. Ничего не произошло. Девушки посмотрели на Толика выжидающе.

Толик прошел дверь и оказался в своем мире. Пошел назад и, как всегда, оказался по другую сторону двери вместе с Олей. Девушки продолжали смотреть непонимающе на мальчика. Для них-то не прошло ни одной секунды за то время, пока Толик был в другом мире.

– Не работает, – задумчиво сказал Толик.

– Заело? – предположила Оля.

– А что должно было произойти? – спросила Света.

Пауза затягивалась, мальчик думал.

– Попробуй пройти с трубой, – сказал он Свете и протянул ее.

Света взяла трубу и прошла дверной проем. Ничего не произошло.

– Я же на трубе играть не умею, – сказала Света, как бы подсказывая ответ на вопрос: почему ничего не происходит.

Тогда Толик сказа:

– Я сейчас заиграю, а вы пройдите еще раз.

И заиграл одну из любимых мелодий пространства. Девушки взялись за руки, прошли сквозь дверь и исчезли.

Вот такое это было музыкальное пространство.